Имя творческого дуэта Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова хотя и не стоит на ведущем месте, как, скажем, имена Ивана Ефремова, братьев Стругацких или Кира Булычева, но тем не менее это одна из ярчайших страниц в истории отечественной фантастики. Уже одно то, что их первый совместный опыт — роман «Экипаж „Меконга“», вышедший в начале шестидесятых, — выделил из потока рукописей Аркадий Стругацкий, состоявший на то время в штате редакции Детгиза, красноречиво говорит за себя. Книга написана редким для тогдашней фантастики живым, человеческим языком, полна юмора и доброй иронии, мастерски украшена подробностями неповторимого быта южного прикаспийского города, люди в ней не манекены, не схемы, не ходячие рупоры-выразители какого-нибудь проекта или идеи, а просто люди, такие же, как и мы, не гении, но и не дураки тоже. «Ур, сын Шама», написанный более чем на десять лет позже, формально примыкает к «Экипажу „Меконга“». В романе герои «Меконга» встречаются с вернувшимся на землю сыном вавилонянина, несколько тысячелетий назад похищенного с Земли космическими пришельцами. Фантастика? Да, конечно. Но это и роман о любви. О любви, преодолевающей пространство и время. Любви, ради которой проблема выбора между общим вселенским разумом, к которому приобщен герой, и невозможностью в будущем вернуться с «малоразвитой» планеты Земля на высокоразвитую планету Эир решается в пользу первой — планеты, на которой Ур, сын Шама, нашел любовь.
Imya tvorcheskogo dueta Evgeniya Voyskunskogo i Isaya Lukodyanova khotya i ne stoit na vedushchem meste, kak, skazhem, imena Ivana Efremova, bratev Strugatskikh ili Kira Bulycheva, no tem ne menee eto odna iz yarchayshikh stranits v istorii otechestvennoy fantastiki. Uzhe odno to, chto ikh pervyy sovmestnyy opyt roman Ekipazh Mekonga, vyshedshiy v nachale shestidesyatykh, vydelil iz potoka rukopisey Arkadiy Strugatskiy, sostoyavshiy na to vremya v shtate redaktsii Detgiza, krasnorechivo govorit za sebya. Kniga napisana redkim dlya togdashney fantastiki zhivym, chelovecheskim yazykom, polna yumora i dobroy ironii, masterski ukrashena podrobnostyami nepovtorimogo byta yuzhnogo prikaspiyskogo goroda, lyudi v ney ne manekeny, ne skhemy, ne khodyachie rupory-vyraziteli kakogo-nibud proekta ili idei, a prosto lyudi, takie zhe, kak i my, ne genii, no i ne duraki tozhe. Ur, syn SHama, napisannyy bolee chem na desyat let pozzhe, formalno primykaet k Ekipazhu Mekonga. V romane geroi Mekonga vstrechayutsya s vernuvshimsya na zemlyu synom vavilonyanina, neskolko tysyacheletiy nazad pokhishchennogo s Zemli kosmicheskimi prisheltsami. Fantastika? Da, konechno. No eto i roman o lyubvi. O lyubvi, preodolevayushchey prostranstvo i vremya. Lyubvi, radi kotoroy problema vybora mezhdu obshchim vselenskim razumom, k kotoromu priobshchen geroy, i nevozmozhnostyu v budushchem vernutsya s malorazvitoy planety Zemlya na vysokorazvituyu planetu Eir reshaetsya v polzu pervoy planety, na kotoroy Ur, syn SHama, nashel lyubov.
