В оптимальной пропорции смешивая реализм с фантазией, Юлия Яковлева создает историю одновременно жгуче правдивую и утешительную. Мощная, достоверная, страшная и в то же время очень обнадеживающая книга, рассказывающая детям о самом черном времени нашей истории с безукоризненно тактичной интонацией.Галина Юзефович, литературный критик Герои нового романа Юлии Яковлевой - разлученные, оказавшиеся вдали от дома, -снова должны сделать усилие, чтобы разорвать плотное, упоенное собственной тяжестью время. Как и должно быть в сказке, здесь поможет волшебство, но волшебство ничего не стоит без смелости. Смелость - и в самом замысле цикла Яковлевой. Всякий раз удивляешься, как у нее это получается: рациональный, суровый, страшный космос Советского Союза, даже запредельный космос войны не просто впускает в себя сказочное, а всегда таит его возможность. Довериться ей и приручить фантасмагорию - та самая задача, которая недоступна взрослому, но под силу ребенку.Лев Оборин, поэт, литературный критикЯковлева делает великое дело - переводит страшную жизнь в страшную сказку.Действие третьей части "Ленинградских сказок" стремительно и непредсказуемо. Шурку, Бобку и Таню ждут новые опасности: малолетний, но по-взрослому жестокий бандит, сумасшедший, который преследует эвакуированных, и непостижимые взаимные превращения людей, зверей и насекомых. Как?то стыдно называть эту книгу увлекательной, хоть от нее и невозможно оторваться. Я бы назвал ее спасительной. Потому что самая страшная сказка все-таки лучше жизни.Дмитрий Быков, писатель, публицист, литературный критик
V optimalnoy proportsii smeshivaya realizm s fantaziey, YUliya YAkovleva sozdaet istoriyu odnovremenno zhguche pravdivuyu i uteshitelnuyu. Moshchnaya, dostovernaya, strashnaya i v to zhe vremya ochen obnadezhivayushchaya kniga, rasskazyvayushchaya detyam o samom chernom vremeni nashey istorii s bezukoriznenno taktichnoy intonatsiey.Galina YUzefovich, literaturnyy kritik Geroi novogo romana YUlii YAkovlevoy - razluchennye, okazavshiesya vdali ot doma, -snova dolzhny sdelat usilie, chtoby razorvat plotnoe, upoennoe sobstvennoy tyazhestyu vremya. Kak i dolzhno byt v skazke, zdes pomozhet volshebstvo, no volshebstvo nichego ne stoit bez smelosti. Smelost - i v samom zamysle tsikla YAkovlevoy. Vsyakiy raz udivlyaeshsya, kak u nee eto poluchaetsya: ratsionalnyy, surovyy, strashnyy kosmos Sovetskogo Soyuza, dazhe zapredelnyy kosmos voyny ne prosto vpuskaet v sebya skazochnoe, a vsegda tait ego vozmozhnost. Doveritsya ey i priruchit fantasmagoriyu - ta samaya zadacha, kotoraya nedostupna vzroslomu, no pod silu rebenku.Lev Oborin, poet, literaturnyy kritikYAkovleva delaet velikoe delo - perevodit strashnuyu zhizn v strashnuyu skazku.Deystvie tretey chasti "Leningradskikh skazok" stremitelno i nepredskazuemo. SHurku, Bobku i Tanyu zhdut novye opasnosti: maloletniy, no po-vzroslomu zhestokiy bandit, sumasshedshiy, kotoryy presleduet evakuirovannykh, i nepostizhimye vzaimnye prevrashcheniya lyudey, zverey i nasekomykh. Kak?to stydno nazyvat etu knigu uvlekatelnoy, khot ot nee i nevozmozhno otorvatsya. YA by nazval ee spasitelnoy. Potomu chto samaya strashnaya skazka vse-taki luchshe zhizni.Dmitriy Bykov, pisatel, publitsist, literaturnyy kritik
Expected